Потенциал ИГХТУ очень большой, важно, чтобы он был востребован государством

20.10.2022

Бурмистров Владимир Александрович

Доктор химических наук,
профессор кафедры химии и технологии высокомолекулярных соединений
Ивановского государственного химико-технологического университета

«Потенциал ИГХТУ очень большой, важно, чтобы он был востребован государством»

Почему Вы выбрали для получения высшего образования именно ИХТИ?

Химия меня всегда увлекала. В школьные годы участвовал в олимпиадах по химии. Кроме того, к нам в школу приходили представители Ивановского химико-технологического института, чтобы рассказать о вузе. Запомнился рассказ об Ивановском Химтехе Елены Аркадьевны Чижовой, которая потом была секретарем парткома ИХТИ. Все это привело к тому, что другого варианта, кроме ИХТИ, для меня не было.

Что Вам запомнилось из студенческих лет?

Наверное, самое яркое воспоминание – это стройотряды, в которые я ездил пять лет. Студенческая жизнь у нас была очень насыщенная, интересная. Наша группа была сплоченная и дружная. В молодости вообще все воспринимается оптимистично. В памяти остались многие преподаватели.

Демонстрация 7 ноября 1970 г.

Жаркое лето 1972 года в Кинешемском районе.
С О.В. Бобриковым (в конце 1980-х гг. директор Гомельского радиозавода)

Стройотряд, Южский район

Военные сборы

Выпуск ИХТИ 1975 года. Группа 5-17

Капитон Николаевич Белоногов, который до 1972 года был ректором ИХТИ, преподавал нам физическую химию. Вадим Васильевич Буданов читал коллоидную химию, Борис Иванович Караваев - органическую. Наши преподаватели были очень разносторонними людьми. Запомнились концерты, которые организовывались в первой аудитории. Во время них В. В. Буданов исполнял арии из опер, а преподаватель математики аккомпанировал ему на рояле.

Вашу кандидатскую диссертацию Вы готовили в Москве?

Честно сказать, мне больше хотелось работать на производстве. Но на пятом курсе во время преддипломной практики поехал на завод в Кемерово. И что-то меня там не впечатлило, появились мысли заняться профессионально научной работой.

Заведующим кафедрой пластмасс ИХТИ тогда был Василий Николаевич Клюев. Очень интересный человек. Во время войны командовал зенитной батареей, награжден четырьмя боевыми орденами. Под его руководством я готовил дипломную научную работу.

А в это время Геннадий Алексеевич Крестов организовал лабораторию химии неводных растворов, которая впоследствии стала академическим институтом. И набирали молодежь для поступления в аспирантуру, чтобы потом работать в этой лаборатории.

Сенокос в подшефном совхозе «Пановский». 1978 г.

Стройотряд ИХТИ в г. Лодзи на строительстве клиники в 1985 году. Дружный советский интернационал.
Русский Анатолий Маковкин, украинка Галина Кушпиль, грузин Давид Нанобашвили, армянин Самвел Мусинян и другие

Мое увлечение строительными работами привело к тому, что, окончив институт, я летом уехал на строительство детского сада в Южском районе и вместо августа вернулся в институт в октябре, когда все места в аспирантуре были уже заняты. Проректор по научной работе Владимир Александрович Шорманов предложил мне поехать на стажировку в Москву изучать метод ядерного магнитного резонанса. Так, совершенно случайно, я оказался в Институте элементоорганических соединений АН СССР, в настоящее время носящем имя А.Н. Несмеянова. В этом институте во время моей работы трудились 6 академиков Академии наук СССР, в том числе и сам Александр Николаевич Несмеянов, в 1951-1961 гг. президент Академии наук СССР.

Я попал в очень интересный коллектив лаборатории структурных методов исследования, в группу ядерного магнитного резонанса. В этой группе преимущественно работали выпускники либо физтеха, либо химфака Московского государственного университета. Был одним из немногих, кто оказался в этом коллективе после окончания, как тогда говорили, «периферийного» вуза. Сначала было сложно, но быстро адаптировался и понял, что учили нас в ИХТИ очень хорошо. Там я за два года подготовил кандидатскую диссертацию. Это был мой первый научный коллектив. В нем произошло мое становление как научного сотрудника.

Защита кандидатской диссертации, посвященной исследованию новых механизмов вращения вокруг двойных связей, была в диссертационном совете по органической химии при Ивановском химико-технологическом институте.

А кто был Вашим научным руководителем?

У меня было три официальных научных руководителя по кандидатской диссертации. Эрлен Ильич Федин, доктор физико-математических наук, заведующий лабораторией, в которой готовилась моя диссертация; Кирилл Константинович Бабиевский, который консультировал по синтезу веществ. Общее научное руководство осуществлял в то время совсем молодой человек Владимир Иванович Бахмутов, который, когда я в 1975 году приехал в Москву, только что защитил кандидатскую диссертацию в МГУ. В.И. Бахмутов потом быстро защитил докторскую диссертацию, уехал работать в США. В Техасе он был руководителем научного центра.

Тема моей докторской диссертации была связана с жидкими кристаллами. Ее защита состоялась в 1992 году в Институте химии неводных растворов РАН.

Как Вы приняли решение работать именно в ИХТИ?

Это решение было принято еще при подготовке кандидатской в Москве. После ее защиты около двух лет я работал в межкафедральной проблемной лаборатории структурных методов анализа. В 1981 году в ИХТИ был назначен новый ректор – Владимир Иванович Клопов. Он возглавил и кафедру коллоидной химии, куда пригласил меня работать на должность доцента. Пять лет проработал там. Потом эту кафедру объединили с кафедрой физической химии. А родной для меня кафедрой технологии пластических масс стал руководить Оскар Иосифович Койфман. По его приглашению я перешел работать на эту кафедру и до сих пор здесь и тружусь.

В лаборатории кафедры ХТПМ с А.Б. Корженевским

Пятнадцать лет работал заместителем главного редактора всесоюзного журнала «Известия вузов. Химия и химическая технология».

А Вам нравится преподавать?

Нравится, когда студенты заинтересованы. У меня был опыт преподавания очень сильным студентам, два потока лекций. Лабораторными занятиями занимался с 10 группами. К сожалению, постепенно уровень подготовки тех, кто приходит к нам учиться, снижается. Сейчас я преподаю только магистрантам и аспирантам.

Мной были подготовлены 2 доктора и 19 кандидатов наук. Некоторые говорят, что раньше люди были лучше, но я бы так не сказал. Молодежь и сейчас очень хорошая приходит, другое дело, что ее очень мало.

На мой взгляд, нереально заниматься наукой в свободное от основной работы время, по остаточному принципу. Поэтому стараюсь своих аспирантов привлекать к работе в рамках научных грантов, чтобы у них была физическая возможность именно науку ощущать основным своим занятием. Основная грантовая поддержка – Российской Федерации, был опыт, когда мы разрабатывали в рамках грантов от Евросоюза полимерные материалы для защиты от патогенных вирусов, но это уже достаточно давно. Сейчас мы реализуем грант совместно с четырьмя вузами и научно-исследовательскими институтами: Московским государственным университетом, Институтом физической химии и электрохимии РАН, Институтом общей неорганической химии РАН и Геохимом. Такой у нас конгломерат научных и образовательных организаций.

А как формируется приборная база, на которой Вы работаете?

Последние годы преимущественно за счет грантовой поддержки, которую мы получаем.

Мы занимаемся экспериментальной химией, а в экспериментальной химии без обеспечения ничего не бывает. Сейчас многие переходят на компьютерное моделирование химических соединений и реакций, но это паллиатив. Надо заниматься и тем, и тем: квантовой химией и экспериментом.

Есть определенные проблемы с реактивами. Это связано с законодательной базой, требующей обязательного проведения торгов для госзакупок, в том числе и реактивов. А это приводит к очень большому замедлению всех процессов, по несколько месяцев уходит на бюрократические процедуры. А в рамках научного поиска невозможно заранее предсказать, что именно потребуется. Например, мы занимаемся синтезом, и нам потребовались совершенно не те реактивы, которые мы предполагали изначально. И если ждать их 3-6 месяцев, то получается, что вся работа на этот период встала. Для сравнения. Наш выпускник, который работает в лаборатории в Германии, рассказывал, что у них в подобных случаях поставка реактивов осуществляется, если в пределах Евросоюза – за два дня, если из-за пределов Евросоюза - семь дней. Наверное, это тот опыт, который стоило бы взять на вооружение.

У Вас только грантовая поддержка Вашей деятельности или есть и хоздоговорные работы?

Работа по хоздоговорам сейчас вновь актуализируется. Появляются люди, заинтересованные в научных разработках в химической сфере. В связи с санкциями прекращены поставки большого количества материалов, химических реактивов из западных стран. Например, за последний год нами был разработан флокулянт для очистки сточных вод текстильных производств. В настоящее время это внедряется в практику.

Завершаем хоздоговор для Нижнего Новгорода по разработке полимерного связующего для кровельных материалов. Началась работа по разработке для фирмы из Владимира составов для полимерных мембран для фильтрации, которые применяются в медицине, фармакологии, пищевой промышленности.

Я сталкиваюсь уже с третьей волной реального интереса к научным разработкам. Первая была в 1992 году, когда старая система рухнула, цены росли чуть ли не каждый день. И те, кто занимался сферой, связанной с химическими производствами, заинтересовались нашими разработками, заказывали их и активно внедряли. Потом, вплоть до 1998 года, этот интерес постепенно угас. Считалось, что проще купить за рубежом. После дефолта 1998 года опять обозначился интерес, потому что цены на зарубежные предложения резко выросли. Но потом опять он спал. И сейчас вновь возник в связи с санкциями.

Откуда у людей желание покупать чужое, а не производить свое? Это проще. Производством заниматься намного сложнее, чем покупать и продавать. Хотелось бы надеяться, что новый интерес к отечественному производству и потенциалу российской науки не будет носить краткосрочный характер. Для того, чтобы он дал серьезные результаты, нужна системная многолетняя государственная политика в этом направлении, как была, например, в Советском Союзе.

Потенциал у нас очень большой. Химия, как и сельское хозяйство для России – приоритетная отрасль народного хозяйства. Потенциально мы можем быть вне конкуренции в этой области. У нас есть все сырье, образно говоря, вся система Менделеева. У нас могут быть дешевые энергоресурсы, у нас дешевая рабочая сила. Если будет целенаправленная государственная поддержка этого сектора, то в России может производиться химическая продукция для всего мира, а не только для собственных нужд.

Давно вместе работаем с жидкими кристаллами. С В.В. Александрийским и И.В. Новиковым

Есть еще момент непонимания многими учеными, как коммерциализировать их научные разработки. Для этой цели в СССР существовала система отраслевых НИИ. В Ивановской области были ИвНИТИ, НИЭКМИ. Они занимались внедрением научных результатов. Система НИИ была уничтожена сразу после перестройки.

В Южной Корее система коммерциализации научных разработок выстроена так. Коллектив лаборатории, разработавшей какой-то научный продукт, создает небольшое (по их меркам) предприятие с оборотом 3-6 миллионов долларов в год. И доводят его до внедрения. Вопрос в том, что у них есть, где внедрять: Hyundai, LG, Samsung и другие огромные корпорации, которым много что требуется из небольших научных разработок.

А у нас выстраивали политику закупок за рубежом, что негативно сказалось и на науке, и на производстве. Сейчас появилась реальная потребность, которая может изменить ситуацию в положительную сторону. Но нужен и некий финансовый механизм, который позволяет этим заниматься.

На мой взгляд, главная задача науки – это обеспечение высокотехнологичной промышленности, сельского хозяйства, медицины своими разработками. Но должен быть и заказ на эти разработки.

Кого Вы назвали бы знаковыми людьми для Ивановского Химтеха?

Поскольку я очень давно – уже свыше сорока лет – тесно работаю вместе с Оскаром Иосифовичем Койфманом, недавно избранным академиком РАН, то вижу, насколько много им было сделано для того, чтобы наш вуз не только мог работать, развиваться, но и находился на передовых рубежах. Он много сделал для переоснащения лабораторий современным оборудованием, в том числе широко задействуя внебюджетные источники финансирования, в частности, грантовые.

На вручении О.И. Койфману памятной медали ИНЭОС РАН. Справа заместитель директора ИНЭОС К.А. Кочетков

Геннадий Алексеевич Крестов в свое время построил новый корпус, создал в Иванове академический институт – то, что многим казалось невозможным.

Но и все ректоры, при которых я работал, делали все возможное, что от них зависит, для развития нашего вуза. И эта традиция продолжается и сейчас.

Что для Вас значит ИГХТУ?

Alma mater. Думаю, что в Ивановской области это самый серьезный университет по уровню научных исследований. По уровню подготовки специалистов – наряду с Ивановским государственным энергетическим университетом. У нас хороший коллектив. Люди очень ответственные, квалифицированные. Их базисная подготовка высокая, и они работают над своим профессиональным и личностным ростом. Потенциал ИГХТУ очень большой, важно, чтобы он был востребован государством.

С любимым наставником в области английского Р.М. Москвиной